учебник по искусствоведению

Мастера живописи, Николай Ромадин, Паустовский К., Ромадин М., 2001.
      
Фрагмент из книги:
Каждый любит природу по-своему и «как может».
Любовь к природе не бездеятельна и созерцательна. В любую минуту она может перейти из состояния созерцательности в гнев и сопротивление. Многие знают тот леденящий сердце гнев, какой испытываешь при виде бессмысленного опустошения природы. Гул от падения срубленных на корню вековых деревьев причиняет почти физическую боль. Мы ведь знаем, что порой рубка леса вызывается не жизненной необходимостью, а разгильдяйством, невежеством и, что хуже всего, рваческим отношением к земле.

Мастера живописи, Валерий Полотнов, Муратов А., 2006.
      
Фрагмент из книги:
Творчество московского живописца Валерия Павловича Полотнова - явление уникальное и значительное. Художник говорит тихим голосом, и невольно прислушиваешься к нему. Он говорит о самом главном для русского человека - о России.

Мастера живописи, Дмитрий Мочальский, Мочальский Н., 2008.
      
Фрагмент из книги:
«Д.К. Мочальский принадлежит к числу художников, с творчеством которых связана история русского советского бытового жанра. Живописец с самого начала своего творческого пути ставил перед собой задачи глубоко и живо раскрыть характеры современников. Художник избегает мелочной описательности, но не боится рассказывать живописью. Он является сторонником ясного сюжета.

Мастера живописи, Олег Молчанов, Молчанов О., 2011.
      
Фрагмент из книги:
Мне посчастливилось увидеть свет в канун начала Рождественского поста 27 ноября 1966 года в Костроме. Костромская деревня, где прошло моё детство, дала ростки понимания Родины - России, её неэффектной, скромной природы, заронившей глубокий, длиной во всю жизнь, отклик во мне, сформировала моё мировосприятие и основное занятие - живописание.

Мастера живописи, Владимир Копылов, Молодцова Н., 2008.
      
Фрагмент из книги:
Образ русских неохватных пространств у каждого настоящего художника свой, непохожий на образы других авторов, но всегда правдивый и достоверный, воспринятый через призму индивидуального чувства. Русские поля и леса, реки и дороги все такие родные, все разные, хоть кто-то и скажет равнодушно: «поле и есть поле», но автор увидел его таким и таким запечатлел, залюбовавшись самыми простыми и привычными вещами: изгибом тропинки, придорожной травой, голыми ветками облетевших деревьев. А завтра тот же пейзаж будет другим из-за освещения, прозрачности воздуха, настроения самого художника.

Мастера живописи, Миля Гатауллина, Аксенова Н., 2008.
      
Фрагмент из книги:
Когда солнце опускалось к горизонту, девочка любила уходить за околицу. Округлости холмов, окрашенных осенними красками, повторяли друг друга. Земля отдавала дневное тепло. Плыл ковыль, и ладони, трогавшие травы, пахли горько -полынью башкирской степи. Фыркали кони. И если живопись - искусство сосредоточения зрения, осязания, слуха, - не здесь ли начало творческого пути будущего самобытного художника?

Мастера живописи, Геннадий Сотсков, Миловидов Л., 2006.
      
Фрагмент из книги:
Настоящий художник - это тот человек, который благодаря своему таланту оставляет на своих полотнах для будущих потомков тот срез жизни человеческого общества, а также ту природу, которые предстают перед его взором на данный момент. Именно к таким художникам можно с полной уверенностью отнести Геннадия Алексеевича Сотскова - заслуженного художника Российской Федерации, действительного члена Петровской академии науки и искусств. Широкие просторы матушки Волги, безбрежные массивы сибирской тайги и протекающие сквозь нее гигантские реки, заполярная тундра, ледяная Арктика, огромный Тихий океан и многое другое - все это органично вошло в творчество Г. Сотскова.

Мастера живописи, Федор Васильев, Матвеева Е., 2007.
      
   Федор Александрович Васильев, классик русской реалистической пейзажной живописи, предтеча Куинджи и Левитана, прожил всего двадцать три года. Иван Николаевич Крамской возлагал на него огромные надежды и считал, что русская живопись с его трагической ранней гибелью потеряла самобытного и оригинального художника, сумевшего наполнить пейзаж высокой поэзией и правдой. Его современники удивлялись, как стремительно Васильев повзрослел, достиг духовной и творческой зрелости, как сумел за пять лет сделать столько, сколько иные делают за долгую жизнь. Всегдашняя загадка таланта! О многом можно только догадываться, даже мудрец Крамской вряд ли
мог представить, как развился бы редкий дар, если бы юноша дожил до зрелых лет.